По-французски это слово обозначает "старый стоптанный башмак", а в переносном смысле - старый французский метод боя ногами в обуви, с подключением в случае надобности ударов руками. Удары в савате производили носком, ребром или каблуком грубого башмака по голеностопному суставу, голени, колену противника. Пах, а тем более живот, считали слишком высокой мишенью, хотя нередко били и туда. Кулаки использовали реже, чем открытую руку. Ударными поверхностями открытой руки являлись ребро и основание ладони, пальцы, тыльная сторона. Цели для поражения рукой находились в основном на голове: уши, виски, нос, горло, сонные артерии, затылок. Само слово "сават" указывает на то, что эта разновидность боя получила наибольшее распространение в низах общества - среди бродяг, грузчиков, нищих, уголовников, мастеровых, извозчиков и тому подобной публики. Но вот относительно того, как среди них появился сават, и когда это произошло - точных сведений нет. Согласно наиболее правдоподобной версии дело обстояло следующим образом. В некоторых районах Франции издавна (еще со времен кельтов) у крестьян существовало своеобразное грубое развлечение - обмен ударами по голеням друг друга ногами, обутыми в старую разношенную обувь. В конце-концов это развлечение проникло в Париж, где оно довольно быстро из забавы простолюдинов стало техникой боя - как дуэльного, так и бандитского. В середине XVIII века самым знаменитым мастером дуэльного савата прослыл некий Батист, бывший танцор, который обучился этому искусству при дворе герцога Беррийского. Сам же он изобрел удар ступней по верхнему уровню, то есть в грудь и голову. Помимо Батиста, известными мэтрами савата слыли некие Карп, Миньон, Рошеро, Сабатье, Фанфан, Франсуа и Шампань. Судя по отсутствию фамилий, все они были людьми низкого общественного происхождения и положения. Наконец, на третьем этапе распространения среди парижан, сават взяли на вооружение уголовники. Они ввели в него многочисленные удары руками, ставившие целью выведение противника из строя одним движением: разорвать барабанную перепонку, перебить дыхательное горло, выбить глаз. Они же стали широко пускать в ход кастет (кстати, по-французски это слово означает "головоломка"), дубинку и нож.

Шоссон (Chausson)
Это слово переводится как "тапочек, мягкая туфля". По определению одного из французских толковых словарей, "шоссон - обувь без каблука, с подошвой из войлока или драпа, которая служит для занятий танцами, фехтованием и другими упражнениями, требующими `высокой ноги'". Известно что в середине XVII века в Провансе, особенно в Марселе и вокруг него, были популярны своего рода соревнования, участники которых стремились прикоснуться носком ступни, обутой в тапочек, к телу партнера выше пояса. Это состязание называлось "жё де Марсей" - "Марсельская игра". Особенно оно пришлось по душе матросам коммерческих и военных кораблей, приписанных к марсельскому порту. Плавание парусных кораблей длилось очень долго, экипажи отчаянно скучали, поэтому были рады любому активному развлечению. Со временем марсельские моряки стали использовать удары ступнями в корпус и голову во время драк на причалах и в портовых кабаках. Правда, техника этих ударов была далека от совершенства. Часто тот, кто пытался ударить ступней в голову противника, сам падал вместе с ним. Тогда родился такой прием, когда боец упирается обеими руками в палубу, а ступней бьет выше пояса противника. Позже он вошел в арсенал французского бокса. В Париже шоссон стал популярен значительно позже савата, только в конце 20-х годов XIX века. Связано это было с социальными факторами. Дело в том, что в залах (и особенно в подвалах) тогдашних "саватёров" основную клиентуру составляли рабочие и обеспеченные молодые бездельники. Однако эффективные приемы уличной драки интересовали не только их, но и добропорядочных буржуа, офицеров армии и полиции, людей свободных профессий. При этом "благородная" публика не желала общаться ни с "золотой молодежью", ни, тем более, с пролетариями. Соответственно запросам правящих классов, в савате быстро набирали силу два направления. Одно - это классический сават, боевое искусство простолюдинов и уголовников. Его технический арсенал не отличался изощренностью, ставка делалась на силу и жестокость. Тем не менее классический сават сохранял определенную популярность вплоть до конца XIX века, особенно в сельских районах. Другое направление - сават романтический, где вместо грубой силы ценилось разнообразие техники, ее эстетическое совершенство, точность попаданий, "игра ног". Романтический сават никогда не практиковался на улицах, он появился в залах и требовал поэтому специальной мягкой обуви, не повреждающей паркетный пол. Это было такое единоборство, которое позволяло властвующей элите быть сильной, не тренируя силу специально. Для данной категории саватёров "марсельская забава" оказалась просто находкой. В результате слияние романтического савата и "марсельской игры" появился шоссон. Считается, что этот термин вошел в употребление с 1829 года. Помимо мягкой обуви, наставники шоссона ввели еще и пухлые кожаные перчатки. Их заботила сохранность не только паркета, но еще пальцев и лиц состоятельных клиентов. Своего рода "визитной карточкой" шоссона стал удар ногой в голову, точно так же как сегодня аналогичный удар является визитной карточкой каратэ. особенно моден шоссон был во времена правления короля Луи-Филиппа, в годы так называемой "июльской монархии": 1830-1848.

Фехтование (L'escrime)
В классическом французском боксе, существовавшем до конца второй мировой войны, отчетливо видно влияние французской фехтовальной школы. Так, боевая стойка (la garde) копировала в те годы фехтовальную. Не признавались уходы с линии атаки, вместо них использовали парирование (les parades) ударов противника. Основная ставка делалась на прямые удары руками и ногами и на прямые отводы их в сторону. Удары кулаками боксеры старались производить с выпадом вперед, подобно выпадам фехтовальщиков. Опять-таки, под влиянием фехтования для ударов ногами было характерно уравновешивание корпуса за счет отведения рук в противоположную от цели сторону. И что особенно характерно, при любом ударе точность попадания и скорость движения ценились гораздо выше его силы. XIX век - период расцвета
Мишель Кассо родился в 1794 году в пригороде Парижа. С детства он привык к жестоким дракам. В 1824 году он опубликовал брошюру, в которой ярким и образным языком были описаны различные приемы, употреблявшиеся в уличных драках. То, что он довел до общего сведения, сам Кассо называл "сават". Основу его системы составляли прямые, круговые и боковые удары ступней, обутой в грубый башмак, по голеностопному суставу, колену, голени. Руки требовалось держать преимущественно внизу для захвата ног противника и для блокировки его ударов, направленных в пах. Впрочем, при удобном стечении обстоятельств Кассо рекомендовал производить еще и удары открытой рукой по голове. А в особо неблагоприятных случаях он считал необходимым применять палку либо кастет. В течении одной недели Кассо стал знаменитостью. К нему толпами повалили ученики. Их оказалось столько, что в начале 1825 года ему пришлось арендовать помещение для занятий на улице Бюффо в Париже. Среди посетителей этого зала можно было найти представителей всех слоев общества - от уголовных элементов до аристократов. Одним из учеников был 16-летний Шарль Лекур. Через пару лет он уже помогал мэтру. А в 1830-м году открыл свой собственный зал на улице Предместье Монмартр. Однако Лекуру не нравилась репутация савата как метода жестокой драки, популярной в первую очередь среди низов общества и аморальной "золотой молодежи". Поэтому он сменил место преподавания, перебравшись поближе к центру, одновременно он перестал принимать кого попало. Его клиентуру составляли теперь молодые буржуа и люди свободных профессий (адвокаты, врачи, журналисты, художники). Лекур был силен в савате и фехтовании тростью В конце 1830 года он встретился на ринге в зале Монтескье с Оуэном Свифтом, одним из сильнейших английских боксеров, и потерпел поражение. Тогда Лекур решил выучиться английскому боксу, для чего на следующий год отправился в Лондон, в боксерскую школу некоего Смита. Вернувшись год спустя домой, но продолжил обучение непосредственно в Париже, у проживавшего там английского тренера по фамилии Адамс. С 1832 года Лекур начал преподавание новой дисциплины, которой дал название "французский бокс" (la boxe francaise). Он провозгласил "кодекс чести", опубликовал правила, довел до всеобщего сведения основыне технические приемы. Кроме того, он заявлял, что всякий уважающий себя мужчина просто обязан уметь фехтовать тростью или шпагой. Период с 1862 по 1924 годы в истории французского бокса можно назвать "эпохой Шарлемонов". Жозеф-Пьер Шарлемон начал изучать французский бокс в Алжире, где порходил военную службу. После перехода в запас он переехал в Париж и был принят в школу французского бокса Виньерона. В 1862 году месье Жозеф совершил путешествие по ряду европейских стран, бросая там вызов известным боксерам английского бокса, фехтовальщикам на палках и другим бойцам. Ни в одном из матчей он не знал поражения. Так он жил в течении 10 лет. В 1871 году Шарлемон принял деятельное участие в Парижской комунне, и после поражения коммунаров был вынужден бежать в Бельгию. Там он и разработал собственную систему, опубликованную в знаменитом трактате 1877 года. Благодаря своей славе Жозеф Шарлемон был амнистирован французским правительством летом 1879 года - за год до официальной амнистии всех уцелевших коммунаров. Вернувшись в Париж, он открыл свою знаменитую "Академию французского бокса", которой руководил лично до 1899 года, когда передал руководство учебным процессом сыну Шарлю. Шарль Шарлемон был первым чемпионом мира по францзскому боксу. В 1899 году он выиграл на шестом раунде ударом ноги в живот бой с чемпионом Англии в среднем весе Джерри Дрисколлом, поставивший точку в выяснении отношений между английским и французским боксом. Современное состояние Однако из-за господства Шарлемонов не происходило смены поколений мастеров, и после первой мировой войны начался упадок французского бокса. Франция в ходе войны понесла огромные людские потери, тысячи боксеров погибли или стали инвалидами. Преемником Шарля Шарлемона на посту президента Академии стал граф Пьер Барузи. Именно он спас французский бокс от полного забвения. В 1937 году состоялся последний чемпионат страны по французскому боксу. К этому времени его практиковали не более 500 человек всего лишь в нескольких клубах Парижа, Лиона, Марселя, Сюрена, Лилля. В 1938 году закрылся навсегда зал Шарлемонов. В тяжелое время немецкой оккупации и послевоенные годы Пьер Барузи делал все возможное, чтобы не дать французскому боксу исчезнуть окончательно. Он за свой счет арендовал залы, обучал тренеров, платил им жалованье, устраивал показательные выступления. Вплоть до 1860 года он в одиночку издавал специальный журнал, посвященный савату. И все это с одной целью - чтобы французский бокс оставался живым в сознании его приверженцев. Между тем, численность тех, кто активно практиковал французский бокс, в конце сороковых годов не превышала ста человек! Наконец, после 20 лет жалкого прозябания, французский бокс стал возрождаться. 5 января 1965 года Пьер Барузи смог создать Национальный комитет французского бокса, объединивший 30 клубов. Спустя десять лет комитет был преобразован в национальную федерацию. А в 1985 году возникла Международная федерация французского бокса сават.

Барон Ж.Фенье
Традиционный французский бокс сейчас почти мертв. Во Франции осталось очень мало школ, их учителя живут впроголодь. Французы занялись боевыми искусствами Востока, и бокс был вытеснен каратэ. Гиллемэн - последний из верных традициям в спорте, который он называет "фехтованием четырьмя конечностями". Я его видел, когда мастеру было далеко за восемьдесят. Возможно Гиллемэна уже нет в живых, но этот рассказ - на о нем, а о бароне Ж.Фенье, последним из больших мастеров савата и его секретных методов. Здесь нужно отметить, что французский бокс развился из савата - искусства драки ногами - около 1830 года. В это время стали вводить приемы руками, и развился новый, очень популярный спорт, который почти вытеснил сават. Как писал Р.У.Смит в своей отличной книге, сават был очень жестоким видом бокса, которым пользовались в основном бродяги. Удары наносились главным образом ногами; кулаки не применялись, но часто по лицу противника били открытой ладонью. Сават был очень жестоким спортом; бродяги обучали бродяг, и в результате было много увечий. Во время пребывания во Франции я видел французский бокс, но даже не надеялся увидеть сават. С помощью женщины (не спрашивайте как) напал на след барона Фенье, который, как она сказала, "очень странно дрался!" Как и многие боксеры барон был беден. Я наблюдал его упражнения в течении часа в 1956 году. Было странно, что эту ужасную вещь он называл упражнением. Да, называл, именно так! Барону Фенье было шестьдесят семь. Это был подвижный седой ветеран. Он объяснил сначала, что сават, который ему известен - это то, чему обучал Мишель Миссо в первой четверти XIX века. Французский бокс почти убил этот сават, но один учитель - Ляфон - не принял новый спорт и продолжал обучать савату; таким образом сават через все эти годы дошел до Фенье. Отвечая на мой вопрос, барон сказал, что так как нет ни одного достойного, то он уносит это искусство с собой в могилу. Потом Фенье начал говорить мне об американцах, которые рекламируют "курсы савата". "Ничего они в этом не понимают", - сказал бароню - "Посмотрите только на их стойки в их кошмарных книгах! Даже новички могут принять правильную стойку - они ошибаются, когда начинают двигаться. Эти американцы даже не могут принять правильную стойку". Затем он показал свое искусство. Я увидел самые быстрые ноги, которые когда - либо встречал! Быстрый бросок имеет скорость 9км/час, удар боксера - 45км/час. Я оценил, что ступни Фенье двигались со скоростью свыше 54км/час! Барон сделал перерыв и показал мне, что хотя в савате обычно применялись низкие удары, он в качестве специального приема разработал высокий удар. Наилучшей целью Фенье считал нос и губы из-за их чувствительности. Барон признал, что высокий удар ногой в область головы может быть опасным для атакующего, но считает что скорость его движений может быть настолько велика, что если даже промахнется, то успеет вернуться в защитную позицию раньше чем противник сможет провести контратаку. "Это не хвастовство", - сказал он, - "сават слишком опасен чтобы проводить соревнования. Я много раз дрался с людьми, которые были, как говорится, грозой квартала, и всегда добивался успеха!" Барон вложил мне в рот спелый помидор и попросил встать напротив. Он сказал, что как только я замечу какое-либо его движение, то сразу должен убирать голову или тело и как можно быстрее! Фенье встал напротив меня и слабо улыбнулся. Я внимательно следил за ним; вдруг заметил что-то и отпрянул, но поздно: весь помидор был на моем лице, в глазах, в волосах - кроме маленького кусочка, который остался во рту. Этот человек был быстр как молния! Затем он сказал мне, что намеренно промажет мимо моего носа на долю дюйма, и что я могу защищаться и контратаковать как хочу. Такую демонстрацию я всегда жду, так как она доказывает систему. Мы встали в боевые стойки. Теперь я действительно изо всех сил старался что-то сделать. Вот пальцы его ноги у моих глаз и я правой ногой бью в направлении его паха. Бью хорошо, быстро, но где там! Барон опустил правую ногу, которой бил, вниз, а левой ударил по моей ноге. Он не отвел мою ногу в сторону, а остановил удар на полпути. Я почуствовал сильную боль и опустился на правое колено. На его искреннее "Вам не больно?" ответил: "Только когда я смеюсь". Он смазал мою ногу каким-то анестезирующим составом и продолжал свой рассказ. "Эти глупцы-каратэки очень ценят умение разбивать кирпичи и тому подобное, но ведь только над этим работать - неправильно! Сила является второстепенным. Сейчас я покажу, что имею в виду". Снова приняв стойку он приблизился ко мне и начал поочередно касаться ногами мочек моих ушей. Удары были очень легкими, я их почти не чувствовал. Вдруг интенсивность ударом стала резко возрастать; боль стала очень сильной. Мочки ушей онемели и вновь я почти перестал ощущать удары. Фенье остановился. "Как и большинство людей вы думали, что мочки ушей не особенно чувствительны. Это мнение ошибочно, так как даже по ним можно наносить удары. А как я их наносил? Все удары были одинаковой силы, но вначале я наносил удары по участкам мочек, более удаленным от головы. Когда стал наносить удары ближе к голове, то вы почувствовали боль. Она была велика, и скоро мочки онемели. Этим я хотел показать, что даже такую небольшую цель можно подразделить на разные участки". Время шло, и я попросил последнюю демонстрацию. Барон согласился. Прикурив сигарету он попросил меня сделать несколько затяжек, а затем держать ее между губами. Я так и сделал. Фенье подошел, посмотрел на сигарету и нанес удар ногой. Он промахнулся! В такой момент, когда непогрешимый мастер ошибается, всегда чувствуешь некоторую радость. Фенье, однако, не выглядел человеком, который ошибся. Он просто стоял и улыбался. Я не курю, но, нервничая, сделал затяжку. Вы не догадались? Не получилось. И не могло - не было огня! Барон Фенье ногой потушил сигарету, а я этого даже не заметил. Когда мы прощались, его последние слова были: "Передайте вашим друзьям-мастерам, чтобы они забыли о силе и работали над умением оценивать расстояние и точность движений. Только тогда они будут прогрессировать".